М. Беерле-Моор

Интервью А. Вигилянской с директором ИПБ

– Марианна, расскажите, пожалуйста, о Вашей судьбе. С чего началась Ваша деятельность и жизнь в России? Как Вам удалось стать руководителем такого масштабного проекта, как ИПБ, как родилась эта идея?

– Мое решение работать здесь, в России, родилось благодаря многим обстоятельствам. Меня всегда очень остро волновало и интересовало все, что связано с Россией. Я любила русскую литературу, изучала историю и культуру этой страны. В 70-е гг. до нас стали доходить некоторые подробности жизни верующих в России; разумеется, я очень переживала за их судьбу и, как человек верующий, организовала в нашем храме молитвенную поддержку преследуемых в России христиан. Кроме того, мой интерес к России был вызван и сферой моих профессиональных занятий –изучением языков малых народов. И наконец, интерес к Библии. Я читаю Библию с детства, а поскольку греческий и еврейский языки я выучила еще в школе, то у меня появилась возможность изучать библейские тексты в оригинале. В Дании, учась в Богословском институте, на одном из семинаров я встретила человека, который рассказал мне о проекте перевода Библии на языки малых народов, в том числе и народов СССР.  Благодаря этой встрече я узнала об организации «Wycliff», которая с 40-х гг. занимается переводом Библии на разные языки мира. С этого момента мною овладела мечта работать в России, поскольку я знала, что народы этой огромной и многонациональной страны хотят и должны читать Священную Книгу на своем родном языке. Однако, как выяснилось, в те суровые годы нечего было и мечтать о том, чтобы мне, швейцарке, работать в России, да еще и заниматься переводами Библии. Сначала, в 1972 г., я попыталась приехать в Россию как студентка, поскольку в СССР существовала практика обмена студентами. Но мне не дали такого разрешения, так как к тому времени я получала уже второе высшее образование в Цюрихском университете, а участие в обмене в этом случае было невозможно. Не получилось попасть в Россию и в качестве туристки. Впоследствии я стала изучать кавказские языки и даже жила несколько лет в Турции, чтобы иметь возможность непосредственного общения с носителями этой языковой группы. Но мечта попасть в Россию не оставляла меня. Она осуществилась только в 1990 г., когда меня пригласили на семинар, посвященный проекту перевода Библии на языки народов бывшего СССР. Тогда мы заключили контракт с Академией наук, и наша деятельность стала развиваться очень быстро.

– Очевидно, что, помимо научного направления, Ваша деятельность носит и ярко выраженный миссионерский характер. Ощущаете ли Вы в себе это призвание?

– Нашей профессиональной задачей является сам перевод Библии на те языки, на которые – в силу исторически сложившихся обстоятельств – эта книга не была переведена. Но в то же время всеми нами руководит внутреннее убеждение, что Библия достойна того, чтобы быть доступной и понятной любому, даже самому малочисленному народу. Без этого убеждения никто из тех, кто трудится над переводами этих священных текстов, не смог бы найти в себе силы выполнять кропотливую и столь нелегкую работу.

– Марианна, Вы по своему вероисповеданию лютеранка. В этом свете Ваша деятельность в России являет собою пример диалога между разными христианскими конфессиями. Возможно ли, на Ваш взгляд, единство внутри христианства?

– Одна из причин, почему мне нравится моя работа, – это как раз то, что она непосредственно связана с Библией – главной Книгой для всех христианских конфессий. Конечно, в каждой конфессии существуют свои интерпретации Библии. Однако мы работаем с самим текстом, с первоисточником, который в основном един для всех. Выбор подлинника, интерпретации и те смысловые оттенки, которые присущи толкованиям той или иной традиции, влияют на процесс перевода лишь в самой незначительной степени. Я очень рада, что в нашем офисе встречаются  люди разных конфессий, для которых Библия одинаково важна. Поскольку наша организация – это прежде всего научное сообщество, которое не связано с конкретной религиозной организацией, то у нас есть возможность обращаться не только ко всем христианским церквям, но и к любым религиям и традициям. Помимо своего конкретного религиозного наполнения, Библия – еще и уникальный памятник культуры, духовная ценность которого очевидна для людей всех вероисповеданий.

– Я знаю, что Ваша деятельность удостоена благословения Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси. Кроме того, очень символично, что Ваша организация размещается в стенах Андреевского монастыря...

– Да, это великое счастье, что мы можем трудиться именно здесь, в одном из помещений православного монастыря. Поскольку православие – это традиционная религия в России, то очень важно, работая здесь, на русской земле, чувствовать поддержку Православной Церкви и трудиться по благословению Святейшего Патриарха.

– Марианна, хотелось бы поговорить о конкретных проблемах перевода священных текстов. Вы, наверное, знаете, что внутри православия существуют обновленческие тенденции, одно из проявлений которых – перевод богослужебных текстов на современный русский язык, доступный и понятный любому человеку. Каково Ваше мнение по этому поводу?

– Вопрос о богослужебных текстах – очень сложный и деликатный. И разумеется, не мне, иностранке, судить о том, насколько велика потребность в переводе богослужения и Библии на современный русский язык. В России существует древняя непрерывная традиция богослужений на церковно-славянском языке. Безусловно, этот язык менее понятен современному русскому человеку. В то же время, я знаю, существует мнение, что ни один из тех русских переводов священных текстов, которые существуют на сегодняшний день, не годится для богослужения. Это очень сложная и ответственная задача: сохранить всю глубину и полноту смысла, не исказив и не обеднив текст первоисточника. Одно могу сказать с уверенностью: очень важно, чтобы люди понимали содержание богослужения. Когда у нас была презентация Нового Завета на якутском языке и когда в церкви читался текст сначала на церковно-славянском, а потом – на якутском языках, то меня охватила необыкновенная радость. Я подумала, что это как раз тот случай, о котором говорится в Евангелии: «и последние станут первыми». Якуты сейчас слышат Благую Весть на своем родном языке, на котором они ежедневно общаются друг с другом!

– В связи с этим вспоминается, к чему привело решение Второго Ватиканского Собора о переводе богослужебных текстов на современные языки – к Лефевровскому расколу внутри католичества...

– Да, как показывает история, подобные попытки обновления Церкви часто приводят к расколу. Ведь и раскол, произошедший в православии в XVII в., тоже был вызван желанием исправить богослужебные тексты, приблизив их к греческим образцам, и эти попытки были продиктованы стремлением сделать богослужение более точным и понятным. Старообрядчество же родилось в лоне сторонников и хранителей существующей традиции. Так и в католичестве: сторонники кардинала Лефевра восприняли реформу обновления Церкви как вызов самой католической традиции. Но в итоге большинство все-таки приняли реформу, а противники оказались в значительном меньшинстве.

– Скажите, были ли в Вашей практике случаи, когда люди, далекие от веры – среди тех, кто занимался переводами Библии, или же получил возможность приобщиться к этому Тексту на своем родном языке, – вдруг обращались к Церкви?

– Да, в моей практике было много подобных случаев, особенно среди переводчиков. Никто так близко не соприкасается с текстом Библии, никто так вдумчиво и ответственно не осмысляет его, как переводчик. И многие из тех, кто относился к своей переводческой деятельности исключительно как к научной работе, постепенно приобщались и к духовному содержанию Библии, что заставляло их по-новому посмотреть на свою жизнь и внутренне измениться. Были случаи, когда переводчики принимали решение креститься. И конечно, возможность читать Библию на своем родном языке тоже пробуждает веру в людях, которым ранее эта книга была недоступна. Иногда для обращения к Богу бывает достаточно лишь известия о том, что люди переводят Библию и распространяют ее среди малочисленных народов. Например, мне вспоминается случай, когда женщина-калмычка, которая выросла в городе и не знала своего родного, калмыцкого, языка, стала читать Евангелие по-русски, увидев, что люди готовы приезжать издалека в ее родную Калмыкию, чтобы трудиться над переводом Библии специально для этого народа. Она поняла, что Библия обращена не только к русским, но и к любой другой нации.

– Существует мнение, что всякий перевод искажает текст оригинала настолько, что создает совершенно иное произведение. Как Вы считаете, насколько остро стоит эта проблема?

– Конечно, эта проблема существует. Например, мусульмане, для которых Коран – это Книга, ниспосланная небом, не считают переводы Корана на другие языки священными книгами: благодать несет в себе только оригинал. У нас же Христос Сам сошел на землю и вочеловечился, чтобы принести людям Благую Весть; Евангелие – это живое Слово. Кроме того, мы знаем о Христе через евангелистов, т. е. через письменное Слово. Поэтому мы не так привязаны к прямому, буквальному восприятию слов Христа. Поскольку Иисус говорил на арамейском языке, а евангелисты записывали Его слова на греческом, то можно сказать, что перевод существовал с самого начала.

Однако перевод неминуемо несет в себе какое-то искажение первоисточника. Поэтому мы стараемся не делать переводы с русского языка, а если это невозможно (скажем, когда среди переводчиков на какой-то язык просто нет тех, кто знает греческий), то с такими переводчиками работает богословский редактор, который знает греческий язык и досконально сверяет каждое слово с оригиналом.

– Можно сказать, что люди, которые занимаются переводом Библии на разные языки, по-своему приобщаются к великому дару «иных языков», сошедшему на апостолов в день Пятидесятницы. Чувствуете ли Вы в Вашей деятельности эту особую благодать Святого Духа и родство с апостольским служением?

– Да, многие переводчики делились со мной тем чувством священного трепета и благодати, которое посещало их в работе. Не случайно Кирилл и Мефодий занимались переводом Библии с постом и молитвой – настолько ответственной и благодатной они считали эту работу.

Действительно, наша деятельность постоянно заставляет нас мысленно возвращаться ко дню Пятидесятницы. В этот праздник собравшиеся в Иерусалиме люди из разных областей Средиземноморья «все изумлялись и дивились» (Деян. 2:7), ведь они услышали «о великих делах Божиих» на своих родных языках, а не на  официальном греческом, не на широко распространенном арамейском и не на еврейском – языке их Святой Книги, на котором они привыкли славить Бога. Чудо, ставшее главным событием праздника Пятидесятницы, принято считать чудом говорения на разных языках. Но, может быть, это событие с большим основанием можно назвать чудом слышания, «ибо каждый слышал их говорящих его наречием» (Деян. 2:6, 8, 11) – ведь самое главное, чтобы Слово Божие было услышано и понято. Апостол Павел говорит об этом в Послании к Римлянам: «Вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17). И конечно, чудо, произошедшее на празднике Пятидесятницы в Иерусалиме, вдохновляет и нас на наш труд. Главная цель нашей работы – сделать возможным «слышание» Слова Божия, чтобы Пятидесятница повторилась для каждого народа России и СНГ (об этом подробнее см. статью в № 2(12) 2001. – Прим. ред.).

– Марианна, Вы – человек, выросший в западно-европейской  культуре; по роду своих занятий Вы близко знакомы с традициями, менталитетом и образом жизни других народов. Что Вы можете сказать о нравственном состоянии современного общества?

– В нашей западной цивилизации мы живем в условиях жесткого навязывания новой системы ценностей, которая противоречит тому, чему нас учит Библия. Конечно, каждый из нас должен осознавать свою личную задачу по отношению ко всему человечеству.  Для того чтобы сохранить нравственные основы жизни, нужно, чтобы благовестие шло в мир через культуру, науку и образование. Я надеюсь, что наша деятельность по переводу Библии поможет кому-нибудь услышать Слово Божие и получить через это благословение.

30.06.2005

Информационный бюллетень "Новости библейского перевода" №2 (2005)